О ТВОРЧЕСТВЕ ЕВГЕНИЯ ГУЩИНА

Рассказы Евгения Гущина — целая школа литературного мастерства. Неспроста до недавнего времени, а может, и по сей час в литературном институте его рассказ «Тень стрекозы» представляют как эталон классической новеллистики. К художественному письму Евгений Гущин шел от журналистики — как многие писатели его поколения. И можно было ожидать влияния профессии на стиль, характер изложения, построение образов... Однако происходило обратное: в очерках журналиста Гущина было больше художественной прозы, чем документального повествования.

Я не литературный критик и не стану проводить аналогий, исследовать стиль, язык писателя, его манеру строить сюжет... Просто некоторые замечания по поводу прочтения одного лишь рассказа — «Красные лисы».

Очевидно, не ошибусь, если скажу, что он относится к раннему периоду творчества писателя и был опубликован в одном из первых его сборников. Дело в том, что Гущин больше известен читателю как автор крупных (роман) и средних (повесть) произведений. Хотя после написания их он перешел к живописным заметкам под общим названием «Орешки». Я отвлекся, потому что Евгений Гущин — мой приятель постоянно мешает мне говорить о Евгении Гущине — писателе.

Итак, рассказ. Что бы я ни говорил выше, тема, обозначенная с первых строк рассказа, сюжетное построение и расстановка героев — сразу располагают к подозрению в той самой публицистичности, дидактичности, журналистскому опрощению. Вот отец — носитель традиционных, патриархальных взглядов на семью, вот брат — не вышедший из-под влияния родителя не только потому, что молод, а скорее в силу своего несложившегося характера, отсутствия самости. И вот ситуация — любовный треугольник, страдающая жена, враждебно настроенные дети, молва и всемерное осуждение.

Однако мастерство художника очень быстро и властно включает вслед за вашей оценкой собственно сюжета — ваши чувства, ваши эмоции. И все — вы уже соучастник происходящего, во всяком случае — сопереживатель. Чем же достигает заветной цели любого литератора Евгений Гущин? Да у художника одно средство — набор красок. И чем он богаче, тем картина живей. Три небольших абзаца, где два героя — Иван и зеркало, в которое он смотрится. Зеркало — семейная реликвия, свидетель семейных праздников и драм. Иван смотрится в него — и точно вся его жизнь проходит перед этим взглядом. Было — да сплыло. А теперь зеркало показало ему стареющего мужика, седоватого, с красным от ветра лицом, с морщинами у глаз. И сами глаза смотрели уже не самоуверенно, как некогда, а грустно и устало. Ничего не скажешь — выцвел.

Очень сильно написана сцена, когда отец падает перед сыном на колени. Вроде бы бояться надо этакого эпатажа, тут легко впасть в ложный тон, нет, у Гущина все получается по правде.

Одно слово, один штрих — и этого Гущину достаточно для написания полотна.

— Я и не насмехаюсь, — отозвался сменщик, скорбно глядя в свое далеко. — Я тебе очень даже верю.

Одно слово — далеко. Ну что в нем такого? Судьба, милый мой читатель!

То и дело Гущин рискует, вот ведь не трус человек! Ну, кто поверит, что стареющий тракторист вдруг возьмется откровенничать на столь пикантную тему со своим сменщиком, с которым толком-то до того и не поговорили ни разу? Гущину — верю!

«...Видно, мудрость не передается, как не рождается зрелой пшеница...» Маленькая зарисовка внутри рассказа — о поле, о его вековечной мудрости, о неиссякаемой силе, наполняющей хлебопашцев из поколения в поколение. «Сошел отец с круга, и его сменил Иван. Жизнь на поле по-прежнему тоже шла кругами: возрождалась, созревала и, дав семена для продолжения рода, умирала...»

И удивительным образом соединяется с этой зарисовкой самый финал рассказа, когда, пересилив себя, отказавшись, быть может, от самого лучшего и дорогого, что у него было в жизни, Иван все-таки не в силах оторвать взгляд от места, где он навсегда простился с мечтой, с той самой фата-моргана, которая, однажды случается, каждого позовет оторваться от привычного мира, от привычного себя.

Дойдя до конца рассказа, возвращаешься вместе с героем к этому мудрому, вечному полю, и понимаешь, на какой высокий уровень нескончаемой борьбы разума и чувства поднимает тебя автор.

/А. Кирилин/