Потанин Г. Н. (22 сентября 1835 – 30 июня 1920), этнограф, географ. Родился в станице Ямышевской в семье казачьего офицера. Учился в Омском кадетском корпусе и в Петербургском университете.
В 1855 провел полгода на Алтае (станицы Антоньевская и Чарышская). В 1864 служил в Томском губернском совете, где занимался делами по освобождению крестьян, приписанных к Алтайским заводам, и делами по улучшению быта «инородцев».
Во время экспедиций в Монголию и Туву (1876-1877, 1879-1880) побывал в Бийске и Кош-Агаче, вел здесь сборы гербария, зоологической коллекции, изучал географию.
Проезжал Алтайское в декабре 1877 года, возвращаясь из двухлетней экспедиции по северо-западной Монголии Г. Н. Потанин пользовался громадной популярностью во всей Сибири. Алтай в жизни Григория Николаевича занимал значительное место. Алтайские впечатления дали материал для очерка “Полгода на Алтае”. Летом 1859 года из Барнаула (хотя жил в Омске) с золотым караваном Г. Н. Потанин отправился в Петербург для учебы в университете. С 1907 года, когда Григорий Николаевич уже постоянно жил в Томске, он почти ежегодно бывал в Горном Алтае; последний раз в 1913 г. долго жил у своего друга Г. И. Гуркина, алтайского художника. Потанин много сделал для изучения алтайского фольклора, собрал и опубликовал легенды, сказки, предания. Как действительный член Географического общества (с I860 года) Г. Н. Потанин совершил целый ряд экспедиций, исследуя Центральную Азию, Сибирь. В Бийске Потанины жили в 1878-1879 годы, готовясь ко второй экспедиции в Монголию. В Бийске завершилась первая экспедиция Потанина в Центральную Азию (1876-1877 годы). Последние две недели декабря 1877 года описаны в небольшом очерке “От Кош-Агача до Бийска”.
От Кош-Агача до Бийска. Декабрь 1877 г.
«В течение ночи мы доехали до деревни Сарасы, где наняли крестьян довезти нас на протяжных прямо до Бийска. Деревни и села, расположенные по рекам Семе и Каменке, мы видели только из саней, выходя в редких из них, чтобы напиться чаю. Таким образом, и большое Алтайское село, мы видели только с дороги. Крестьяне здесь живут зажиточно; здешние избы и вообще образ жизни скорее напоминает город, чем великорусскую деревню. Баб в сарафанах нет, за исключением раскольничьих деревень; женщины ходят в платьях. Снаружи избы представляются пятистенками, иногда обшитыми тесом, и всегда стоят внутри городьбы. Это последнее, кажется, – особенность Алтая. Внутри избы: русская битая печь, окрашенная в ярко-белый цвет; ее подпечек, косяки и все брусья, а также дверные и оконные косяки и самые двери размалеваны разными красками; иногда фантазия маляра изобразит на двери целое дерево в банке, усеянное крупными розанами. Всегда ситцевый полог с оборкой скрывает кровать с постелью, зеркало с белым рукотерником с тамбурными кружевами на концах, самотканое шерстяное одеяло, столы, покрытые скатертями, тоже собственного тканья, софы, стулья, гардинки на окнах и иногда ситцевое драпри, отделяющее куть от остальной избы. На окнах часто горшки с цветами. Только иконы мало изящны; особенно любимый священный мотив – Спаситель на площанице – картина аршинного размера, всегда поражающая своей аляповатостью… Как 20 лет назад, так и теперь все еще стены крестьянской избы украшаются лубочными картинками, портретами генералов или иллюстрациями к легенде о злой жене или к некрасовской “Тройке”. Хотя сибирский крестьянин и любит роскошь, но грамотность является в деревне только как последний предмет роскоши.”
В селе Алтайском, как отмечал путешественник, находилась и квартира отдельного алтайского заседателя, призванного решать вопросы инородцев, хотя уместнее ему было бы находиться в Онгудае».
(Потанин Г.Н. От Кош-Агача до Бийска. Отрывок из путевых заметок //Древняя и новая Россия, № 6, 1879. С. 46).
