В течение XVIII столетия Алтай постепенно осваивался русским населением. Но территория, лежащая к югу пограничной линии, то есть все левобережье Бии, осталась вне освоения. Здесь проживали кумандинцы, некоторые группы телеутов. И только недалеко от Бийска расположилось село Смоленское, где проживали государственные крестьяне.
На протяжении XVIII века передвижение за Колывано-Кузнецкую линию было запрещено. Считалось преступлением не только попытка поселиться, но даже временное проникновение с целью промысла. После разгрома Джунгарского ханства появилась возможность распространять колонизацию дальше на юг. Вначале было разрешено продвигаться за пограничную линию ясашному населению. Но еще раньше, в 1802 году, в предгорье начали проникновение русские крестьяне. Под предлогом нехватки земли крестьяне подавали прошения, в которых содержалась просьба о переселении. Причины были различные: некоторые хотели поживиться за счет коренного населения путем скупки мехов, другие уйти подальше от власти, третьи желали заняться звериным промыслом. Переселение не было санкционировано, крестьяне получали разрешение на проезд для хлебопашества и сенокошения. Поездки не контролировались, и крестьяне, прибыв на место, начинали строительство жилых домов. Несмотря на запреты высшего сибирского начальства, местные военные власти Бийска поощряли переселение, так как это улучшило бы продовольственное снабжение войск.
Наконец, в 1822 году Томской губернской казенной палатой было разрешено начальству Колывано-Воскресенских горных заводов “распространение промысла и поселений в Алтайских горах без притеснения ясашных народов”. С целью выявления удобных мест поселения и выяснения границ проживания кумандинцев в междуречье Катуни и Чарыша был командирован унтершихмейстер Григорий Пылков.
В 1825 году экспедиция во главе с Пылковым, дойдя до селения Чергинского, повернула к Верхней Каменке. Дальше путь шел вверх по Каменке, и, преодолев водораздел, они вышли к реке Куяче. 10 июля 1825 года экспедиция вышла к месту современного расположения с. Куяган. В “Путевом журнале” Пылков дает описание окрестностей урочища. В 1,5 верстах вверх от устья реки Куячи при впадении в Песчаную находились юрты кузнецких татар. Напротив же стойбища с правой стороны Песчаной находились 3 пасеки: Гаврилы Тырышкина – с 10 ульями, Никифора Казанцева – с 80 ульями, Николая Пономарева – с 50 ульями. Ниже по реке была расположена пасека Александра Казанцева в количестве 15 ульев.
Хозяйства этих пасек, вероятно, все были из деревни Ново-Тырышкиной. Во всяком случае, двое из них, Николай Пономарев и Никифор Казанцев, были в числе первых жителей деревни Куяган.
Найдя почву пригодной для земледелия, Григорий Пылков отмечал: “Река же Пещана протекает шириною от 20 до 60 сажень, глубиной от 3/4 до 2 1/2 аршина, течет довольно быстро, берега пологие, до 300 сажень, можно производить сенокошение. Увалы или горы от них простираются довольно возвышены и покрыты отчасти лиственичным и частью сосновым лесом”.
В результате обследования Пылковым междуречья Катуни и Чарыша была проведена линия заселения территории кумандинцами. Она проходила в 7 верстах южнее от устья реки Куяган по “вершинам” рек Тихой, Куягана, Громатухи, Каменки .
Первоначальная цель проникновения русского населения в урочище реки Куяган – занятие пчеловодством, которое дополнялось звериным промыслом. Немного позже сюда переселяются целые семьи из деревни Ново-Тырышкиной, стремясь, скорее всего, уйти подальше от власти. В 1825 году, на левом берегу, у устья реки Куяган была образована деревня. Заселение происходило самовольно крестьянами заводского горного ведомства.
Еще до основания селения Куяганского указом канцелярии Колывано-Воскресенского горного начальства “повелено было отвести земли для 44 душ при речке Куяча”. Когда же переселенцы прибыли на место поселения, то место многим не понравилось, и они не стали селиться, а оставшиеся 5 душ выбрали местом жительства только что возникшее селение Куяганское. “А на речку Куячу заселились того же года из Кузнецкого округа ясашные татары” во главе с Матвеем Колчаковым, которые имели “домовое обзаведение” и посевы в 15 верстах выше по течению Песчаной.
Место расположения селения Куяганского было удобным: годной земли под хлебопашество имелось 1145 десятин, большие сенокосные угодья в 926 десятин, под выпасами можно было занимать 4420 десятин. “Плодородие земли довольно, грунт состоит из чернозема со смесью песка, нанесенного с гор, толщина чернозема до 1 аршина”.
Единственным недостатком являлось то, что в летнее время до селения можно было добраться только верхом, на лошади “по причине горных речек”. В следствие этого недостатка перевозка имущества во вновь образованное место жительства возможна была только в зимнее время по льду реки Песчаной, что составляло около 70 км от деревни Ново-Тырышкиной. Скорее всего, новоселы уже с осени подготовили жилища и запасы сена для скота. В 1828 году здесь проживало пять семей Казанцевых, в том числе семья Никифора Казанцева, чья пасека находилась в этом урочище с 1825 года, и 3 семьи Понаморевых, один из них, Николай, тоже занимался пчеловодством.
Переселенцы быстро обживались, и вскоре можно было увидеть по левому берегу Куячан 8 домов, гумно, кузницу и мельницу. Крестьяне имели большое стадо крупного рогатого скота, животных всех возрастов насчитывалось 172, овец меньше – всего 78. Для освоения нового места необходимы были лошади, которых вместе с молодняком было 156 голов. Вновь переселившиеся продолжали заниматься пчеловодством и имели значительное количество пчелосемей. Основным занятием было животноводство. Наличие больших удобных для земледелия площадей и достаточное количество лошадей позволяли выращивать хлеб, и крестьяне в первый же год начали освоение целины. Было подготовлено под посев 18 десятин.
В условиях удаленности от дорог регулярной связи с рынком не могло быть, поэтому крестьяне вынуждены были заниматься промыслами, без которых нельзя обойтись. Кроме того, в окрестностях селения было большое количество каменистых речек и ручьев, в которых много рыбы: таймень, ускуч, хариус. Крестьяне занимались рыболовством, добывая водные богатства “удами, а более лучом”.
В дальнейшем пополнение жителей селения Куяганского происходило также за счет внутренней миграции. В 1829 году сюда прибывают из Космолинской волости, в основном из деревни Востровой, семьи Пановых, Бобровых, Неустроевых, Молодых и Петеевых. Всего за 1829 год переселилось 11 хозяев. В последующие два года добавляется еще две семьи Пановых Космолинской волости, вероятно, родственники прибывших в 1829 году. За 1830-1833 годы население возрастает до 141 души мужского и 133 душ женского пола, объединенных в 30 хозяйств, за счет вновь поселившихся крестьян из Кулундинской, Колыванской и Шипуновской волостей. В составе переселенцев из названных волостей прибыли семьи Орловых и Молодых. Вряд ли новоселы 1829-1833 годов бросили обжитые места и ушли от заводов на такое расстояние с ведома Алтайского горного правления. Скорее всего, это было самовольное переселение. Как уже отмечалось, одной из главных причин переселения в горы, в глухие места, было стремление получить свободу, независимость от администрации заводского ведомства. Но эта мечта была неосуществима. И здесь крестьян нашли. Была организована община, старшиной которой стал Василий Казанцев, а жителей “Томской губернии, Бийского уезда Алтайской волости, деревни вновь заведеной Куяганской… приписать к Алтайским горнозаводским крестьянам”, т.е. новоселы вновь должны были выполнять все повинности которые несли раньше.
Следующим документом, по которым мы можем проследить историю села, является окладная книга 1843 года. Анализируя ее содержание, мы видим, что процесс формирования населения деревни продолжается. Из восьми семей Казанцевых упоминается только одна, остальные покинули населенный пункт и переселились в другое место. Скорее всего, это они основали поселок Казанский (ныне Казанка) в 8 км выше по течению реки Куягана. Вместе с тем в деревню Куяганскую, которая насчитывала 25 домов, поселились новые жители. Появляются семьи Тупициных, Роговых, Саржиных, Пятковых. Всего в 1843 году население составляло 160 душ мужского пола. Хозяйство крестьяне имели значительное. Занимались как скотоводством, так и земледелием. Всего насчитывалось во владении крестьян 206 лошадей и 239 голов крупного рогатого скота, овец несколько меньше – 146, пашня занимала 199 десятин. Пчеловодство тоже имело место, у жителей было 158 пчелосемей.
Почти каждая семья имела от 4 до 18 лошадей, от 5 до 20 голов крупного рогатого скота, от 2 до 7 овец и засевала от 2 до 14 десятин. Исключение составляли три хозяйства, в которых отсутствовали посевы и имелось по 2 лошади и 2-3 коровы, а Семен Рогов не держал и коровы. В то же время у Афонасья Неустроева было 18 лошадей, 17 голов крупного рогатого скота, 10 овец и 12 десятин посевов. Как видно, уже существовало имущественное неравенство семей. Но это неравенство было обусловлено в большей степени количеством рабочих рук. В вышеназванных трех хозяйствах было по одному лицу мужского пола, а Афонасий Неустроев имел только взрослых 5 сыновей. Примерно такое же имущественное положение имел Андрей Бобров, но и у него было 4 взрослых сына.
Как известно, территория Алтайского горного округа была царской собственностью. Приписные крестьяне должны были нести определенные повинности. Эти повинности являлись своеобразной рентой-налогом за пользование землей Кабинета. Каждая ревизская душа мужского пола подлежала оброку. Различные подати доводились до общины, а затем “расклад чинили” доверенные лица. Если же человек, который был зафиксирован предыдущей ревизией, умирал или переселялся в другое место, то общество решало, кому платить: или родственникам, или сумму платежа поделить на всех жителей.
В 1843 году с каждой ревизской души д. Куяганской мужского пола причиталось подушной подати от 3 руб. 15 коп. до 3 руб. 33 коп., земские повинности стоили от 40 коп. до 56 коп., на волостное содержание – 14 коп. Всего каждый должен был заплатить от 3 руб. 69 коп. до 4 руб. 3 коп. серебром.
Но самой тяжелой повинностью были заводские работы, от которых освобождались только по слабости, старости и малолетству. Остальные обязаны были выполнить определенное количество работ, или конных, или пеших. Единицей измерения была “душа”. 1 душа равнялась 1,5-2 месяцам отработок, не считая дороги до завода. Это значит, что один человек в течение 1,5 – 2 месяцев должен был перевозить руду или уголь, а если пеший, то заготавливать лес, и все это за ничтожную плату, практически бесплатно.
В деревне Куяганской заводские работы были распределены на 82 человека в разном объеме: от 1 1/4 души до 1/4, в зависимости от богатства и состава семьи.
Здесь же мы находим информацию о 3 рекрутах, которые были выделены от данного общества. Если в других районах страны с определенного количества душ мужского пола поставлялся рекрут для службы в армии, то рекрут от 150 приписных горно-заводских крестьян направлялся для постоянной работы на заводы Алтайского горного ведомства. Судьба их была не лучше солдатской, а даже хуже. Тяжелое положение горно-заводских рабочих подтверждает сле¬ующий пример: когда началось формирование Сибирского линейного батальона, то многие мастеровые изъявили желание служить в нем.
Отмена крепостного права не оказала такого большого прямого воздействия на условия жизни крестьян Алтайского горного округа, как это было в других районах страны. Указом от 8 марта 1861 года приписные крестьяне объявлялись свободными лично и по состоянию. Земля же оставалась собственностью Кабинета. Заводские отработки отменялись и вводился оброк в 6 руб. из них 4,5 руб. шли в пользу Кабинета, а 1,5 руб. в казначейство. Сохранялись платежи на содержание губернских и волостных органов власти. Одним из пережитков феодализма являлось сохранение натуральных повинностей: подводная и починка дорог.
Законом 30 июня 1865 года было разрешено переселение и в кабинетские земли Алтая. Но новоселы могли быть приписаны только к старожильческим общинам с наделением землей в 15 десятин. На постройку дома лес отпускался бесплатно, и никаких больше льгот. Прибывшие сразу же облагались оброком. Практически такой порядок заселения существовал до апреля 1906 года. В то время, как переселенцам в другие районы Сибири предоставлялись льготы – освобождение от налогов, ссуды.
В первые годы после принятия закона 30 июня 1865 года население Алтая увеличилось в основном за счет жителей Томской и Тобольской губерний. И только с начала 80-х годов XIX века большими массами начали прибывать крестьяне из центральных губерний России: Тамбовской, Курской.
За этот период произошли изменения в жизни крестьян деревни Куяганской. К 1882 году населенный пункт насчитывал 144 двора и имел статус села. Население выросло в основном за счет естественного прироста и перемещения из волостей Алтайского округа, Томской губернии – Бородины, Ловковы и др. Из европейской части России прибыли семьи Козиных.
Всего в 1917 году насчитывалось 15 хозяев, переселившихся в 80-х годах XIX века из сибирских губерний, и 6 – из центральных районов России. Для того чтобы быть причисленными к общине, новоселы должны были платить оклад обществу. До наплыва переселенцев он обычно взымался в размере 5-10 рублей. Развивалось и хозяйство жителей села Куяган. Постепенно улучшалась техника земледелия. Большие площади удобной земли (на 144 двора 1921 десятина) позволяли широко применять перелог. В результате по волости получали высокие урожаи: по 100 пудов с десятины. Это не могло не сказаться на степени товарности хозяйства. Развивалось и животноводство, но в основном мясное. Улучшение коммуникаций способствовало развитию связи с рынком. Ежегодно проводились базары. Ближайшими из них были Улалинский, который проводился 6-13 декабря, и Быстрянский – с 8-15 ноября. На продажу крестьяне могли предоставить часть хлеба и несколько больше мяса. Самой товарной отраслью хозяйства являлось пчеловодство, которое продолжало развиваться в Куягане. Продукты пчеловодства достаточно высоко ценились. Пуд меда стоил 6 рублей, а пуд воска – 18 рублей. Получив продукцию своего хозяйства, крестьянину гораздо выгоднее было самому отвезти её на базар и продать, так как цены на месте были ниже рыночных. Исходя из этого, крестьянин должен был держать лошадей не только для сельскохозяйственных работ, но и для транспортных потребностей.
Более тесная связь с рынком стимулировала увеличение товарности хозяйства, каждый хозяин стремился получить больше хлеба, мяса, меда, но не каждому было это под силу, и происходило расслоение крестьянства. Переселение большого количества населения из других губерний ускорило процесс дифференциации.
В конце 80 – начале 90-х годов XIX века наблюдается увеличение числа переселенцев на Алтай. Бийский округ продолжал привлекать внимание искателей счастья, хотя здесь уже сказывалась нехватка наделов в 15 десятин. В поисках места переселенцы добрались до Куягана. За последнее десятилетие XIX века население села значительно возросло, и если раньше старожилы охотно принимали вновь прибывших, надеясь найти дешевую рабочую силу, то теперь это настроение изменилось. Неприязнь по отношению к новоселам постепенно перерастала во вражду. Плата за приговор по причислению к обществу возросла до 70-100 рублей.
В отличие от предыдущего периода, большая часть переселенцев была из-за Урала, с преобладанием выходцев из Симбирской губернии, в числе которых прибыли Грохины. Лавина тамбовских крестьян докатилась и до Куягана, группа тамбовцев находилась на втором месте по количеству. В целом же переселенцы являлись представителями очень многих губерний: Черепановы и Костениковы приехали из Оренбурских степей, братья Дворниковы – с Черниговщины. Для половины крестьян европейских губерний Куяган был уже вторым местом поселения за ближайшие несколько лет. Пожив в Томской или Тобольской губернии и накопив денег, они селились на кабинетских землях. Привлекал Куяган и близостью леса, и обширными пастбищами.
Как и прежде, в Куяган прибывали сибиряки. Почти половина были выходцами из Томской и Тобольской губерний, среди них Чурилины, Завьяловы, Париновы. Многие крестьяне, не найдя счастья на новом месте, переезжали в другие селения. Несмотря на передвижения, в 1917 году в Куягане проживала 71 семья, переселившаяся в 1890-х годах из-за Урала, из них 36 имели вторую губернию выхода, или Томскую или Тобольскую, 52 семьи были выходцами из Сибири, им легче было обжиться в привычных условиях, тем более старожилы благожелательно относились к ним.
Переселение имело большое значение для дальнейшего развития села. Влияние новоселов особенно сказывалось на хозяйстве. Крестьяне, прибывшие из земледельческих районов, имели на вооружении более совершенную агротехнику, которая перенималась старожилами. По примеру новоселов начали строиться теплые помещения для животных, что увеличивало продуктивность хозяйства.
Произошли изменения и в области культуры. Правительство, как известно, мало заботилось о просвещении своих подданных. На всю Алтайскую волость была только одна сельско-волостная школа, основанная в 1880 году. Она находилась в с. Алтайском, и в 1882 году здесь обучались 41 мальчик и 1 девочка. Дети других населенных пунктов могли учиться только дома, и грамотных было очень мало. Умеющих читать и писать среди крестьян европейских губерний было больше. Это способствовало расширению грамотности в Куягане.
Переселенцы оказали влияние и на развитие производственных отношений, которые за Уралом были на более высоком уровне.
В начале XX века изменения произошли и в развитии с. Куяган, ставшего к этому времени волостным селом. “Анкеты сельскохозяйственной переписи 1917 г.” позволяют подробно рассмотреть эти изменения. Несмотря на сдерживающие меры, предпринимаемые кабинетом по отношению к переселенцам, в село продолжают прибывать крестьяне из различных губерний.
К 1905 году в России возникает революционная ситуация. Революционное движение в Бийком уезде началось в конце октября 1905 года. Большую работу по организации крестьянских выступлений проделали группа РСДРП и крестьянский союз Бийского уезда. За короткий срок (конец 1905-март 1906) было выпущено 100 тысяч листовок. В них содержался призыв к борьбе за землю и лес, к свержению царизма и установлению демократической республики. Листовки распространялись на зимних ярмарках, разносились по селам. Значительное революционизирующее действие оказали солдаты – бывшие участники русско-японской войны. Большое влияние на настроение крестьян Алтайского округа оказал выход в свет царского манифеста от 3 ноября 1905 года, которым с 1 января 1906 г. Наполовину сокращались размеры выкупных платежей за землю, а с 1 января 1907 года отменялись полностью. Манифест не распространялся на алтайских крестьян. Лес на Алтае, как и земля, принадлежал кабинету. Потребность в строительном материале и в дровах была огромная, а пользование лесом было крайне стеснено. Поэтому наиболее распространенной формой борьбы крестьян Бийского уезда стала самовольная порубка леса. 15 января 1906 года около 500 крестьян села Алтайского явились к помощнику управляющего Бийским имением Лаврову и стали требовать от него письменного постановления о снятии постов лесной стражи, угрожая немедленным избиением в случае отказа. Только с помощью местного священника Лаврову удалось сбежать. В марте 1906 года на усмирение крестьян с. Алтайского был послан вооруженный отряд. Волнения наблюдались и в Куяганской волости, особенно среди переселенцев. Выступления крестьян продолжались и в начале 1907 года. Кульминационным моментом революционного движения в Бийском уезде стали вооруженные восстания в селах Завьялово и Быстрый Исток, которые были подавлены. Стремясь сбить пламя революции, царское правительство проводит в жизнь с 1906 года аграрную реформу. Составной частью Столыпинской реформы стала переселенческая политика.
На протяжении четырех десятилетий, с 1865 по 1906 год, Кабинет вел непостоянную политику по отношению переселения в Алтайский округ: следовали указы то о запрещении, то о разрешении, но только не о поощрении. Наконец, в связи с аграрной реформой в 1906 году был издан указ “О предоставлении под переселение свободных земель в Алтайском горном округе”. Алтай открывался для свободного заселения крестьянами, и на них распространялись общегосударственные льготы. Места поселения определялись за пределами Бийского уезда, под тем предлогом, что землеустройство, начатое в 1899 году, здесь закончено и свободной земли нет. Тем не менее в Куяган прибывают переселенцы. Уже сказывалась не¬ватка наделов, и большинство крестьян, приехавших после 1907 года, арендовали земельные участки у богатых крестьян или у общества. Столыпинская аграрная реформа содействовала возникновению хуторских хозяйств. По Алтайскому округу до 1910 года выделено было новых 983 общинных участка и 243 хуторских. Несомненно, процесс образования новых населенных пунктов касался и окрестностей Куягана. В 1916 году в состав Куяганской волости входило уже 38 поселений, из них только 9 крупных.
Эта специализация хозяйства Куягана отражала изменения, происходившие в экономике Алтая. До начала XX века основным занятием крестьян Алтайского горного округа было земледелие. Из-за отдаленности торговых путей хлеб поступал, в основном, на внутренние рынки. Животноводство играло второстепенную роль. В начале XX столетия увеличивается поголовье крупного рогатого скота. Бийский уезд становится скотоводческим. Из 31 волости уезда только 6 вели товарные зерновые хозяйства. Это объяснялось высоким спросом на продукты животноводства. Скотоводство в Куягане носило товарный характер и имело молочное направление. Сибирское масло по своему отличному качеству высоко ценилось на международном рынке. Кроме того, его себестоимость была ниже себестоимости европейского масла. Жирность молока коров сибирских пород превышала жирность молока, полученного от лучших пород коров в Западной Европе. В среднем процент жира составлял 4-6, в отдельных случаях достигал 6-7. На одно хозяйство приходилось в среднем 5,5 коров. Среди крестьян существовало большое имущественное неравенство. Например, Ансимов, Бородулин, Григорий Пятков, Андрей Заздравин имели по 18-20 коров, в то время как в 20 хозяйствах не было ни одной. Молоко перерабатывалось на местном маслозаводе. Его владельцем был кооператив жителей села, возникший в 1907 году. Членами молартели были все без исключения крестьяне, имевшие 2 и более коровы. Предприятие обслуживалось 7 рабочими и 2 возчиками. Во главе артели стоял один из представителей сельской буржуазии – Иван Попов. Должность эта приносила ему немалый доход. Не имея ни покосов, ни посевов, владея только тремя лошадьми, он мог держать 12 коров и нанимать сдельных работников. Степень расслоения крестьянства была несколько меньше среднесибирской, но значительной.
Мясное скотоводство имело место, но в основном как производное от молочного. Продавались бычки, негодные и устаревшие коровы. Половина всего поголовья крупного рогатого скота состояла из дойных коров. От продажи молока крестьяне получали большую часть дохода. Одна корова давала годовой доход около 30 рублей. Бычок в возрасте 2-3 лет стоил до 15 рублей.
Многие хозяйства имели овец, но в небольшом количестве (редко до 7). Продукты овцеводства использовались для личных потребностей. Свиноводством в Куягане стали заниматься только с прибытием переселенцев. Поэтому эта отрасль животноводства была слабо развита.
Культура животноводства стояла на низком уровне. Только по примеру переселенцев старожилы стали строить теплые скотные дворы. Даже в начале XX века многие хозяйства держали скот почти под открытым небом. На весенние выпаса животные выходили в очень ослабленном состоянии. При поздней и неблагоприятной весне наблюдался падеж скота. Вследствие вышеперечисленных причин продуктивность коров была низкой, надой составлял 900-950 литров в год. Основным кормом было сено из естественных трав. Посев кормовых культур не производился. Несмотря на то, что под сенокосы отводились большие угодья от 5 до 40 десятин на двор, в зависимости от количества скота, корма заготавливались в ограниченном размере. Заготовка кормов начиналась в первых числах июля и заканчивалась к середине августа. Владельцам большого поголовья скота невозможно было обойтись без наемного труда. Поденная работа взрослого мужчины на сенокосе оценивалась от 50 коп. до 1 рубля в день, подростка – от 25 коп. до 60 коп. Имели место наймы крестьян с лошадьми. Конный получал от 80 коп. до 1,5 руб. в день.
Жители села Куягана продолжали заниматься и земледелием. Пашню имели все крестьяне, за исключением 38 хозяйств. Продукты полеводства использовались только для собственного питания и Фуража. Пшеницей засевали 40% полей, от 0,5 до 6 десятин на одно хозяйство. В среднем на человека приходилось 0,16 десятин. Вследствие ограниченности земельных наделов, снизилась возможность перелога. Этот недостаток частично компенсировался улучшением обработки почвы, но все же урожайность пшеницы в Куягане снизилась до 60 пудов с десятины. Шестая часть урожая шла на посев, а оставшейся пшеницы не хватало даже для удовлетворения потребности в хлебе -крестьяне покупали хлеб за пределами села. Это еще раз доказывает неразрывную связь села с рынком. Только небольшая часть хозяйств производила товарное зерно. Кроме пшеницы, в Куягане культивировался овес, предназначенный для фуража. Его посевы несколько превышали пшеничные поля. Многие крестьяне имели небольшие участки льна и конопли. Плантации технических культур не превышали 0,5 десятины. Картофелеводством занимались, в основном, хозяйства бедняцкие. Площади под этой культурой исчислялись в 0,05-0,1 десятины.
Техника земледелия шагнула вперед по сравнению с XIX веком. Почва обрабатывалась плугами, которые имели 208 хозяйств из 431, то есть чуть меньше половины. Остальным на приобретение плугов не хватало средств. Размер пашен многих семей в исключительных случаях доходил до 5 десятин, и для обработки небольших площадей плуг арендовали. В четырех случаях хозяева объединялись для обзаведения почвообрабатывающим орудием и имели один плуг на двоих. Других сельскохозяйственных машин в селе насчитывалось до 162 единиц. Преобладали веялки, вероятно, из-за дешевизны и близкой доставки. Веялки изготовлялись кустарным способом в соседних селах. Обеспеченность хозяйств сельскохозяйственными машинами была далеко неравномерной. Например, Сергей Костеников владел двумя сенокосилками, двумя жнейками, молотилкой и веялкой. Сдавая в аренду эту технику, он мог извлекать большую прибыль. Так поступали многие. Тем более, что 24 семьи имели 77 машин, т.е. почти половину. Если отсутствие необходимого количества машин, связанных с ведением зернового хозяйства, можно объяснить ограниченностью посевов злаковых культур, то недостаток сенокосилок этим объяснить нельзя. Скорее всего, сказывались отдаленность Куягана от города и сложность доставки.
Сдача в эксплуатацию Бийской железнодорожной ветви в 1915 году содействовала развитию сельского хозяйства Бийского уезда. Улучшался сбыт продукции, хозяйства более быстрыми темпами снабжались сельскохозяйственными машинами. Но расстояние от Куягана до Бийска -140 км, и преодоление этого пути требовало много сил и времени. Груз по прибытию в Куяган очень дорожал.
Немалую часть дохода в хозяйстве приносило пчеловодство. В этой отрасли также наблюдался прогресс – применение рамочных ульев повысило продуктивность пчелосемей. Большая часть пасек принадлежала старожилам. Только 13 пасечников из 43 были переселенцами. Наибольшее распространение у переселенцев получили обслуживающие промыслы.
Для переработки зерна в селе имелось 2 мельницы с водяным приводом. На одной из них применялся наемный труд. Существовали в Куягане и другие предприятия для удовлетворения нужд населения, кузницы, 2 кустарных заведения по изготовлению кирпича. На одном работал наемный рабочий, другое обходилось силами семьи владельца. Не считая пчеловодства, различными промыслами занимались в 89 хозяйствах. Кроме молартели, в селе функционировал еще один кооператив – кредитное товарищество, объединявшее 70% жителей. Это товарищество возникло в 1908 году и имело свою лавку. Доверенным лицом кооператива был мещанин Михаил Корягин. Обслуживающий персонал состоял из 2 приказчиков в возрасте 15-16 лет. Здесь же находилось частное торговое заведение – магазин купца Сабурова. Торговлей занимались еще два человека, это занятие было единственным средством их существования.
В хозяйствах зажиточных крестьян широко применялся наемный труд. 98 семей привлекали поденных работников. 28 хозяйств нанимали сдельных сроковых рабочих. Здесь не учитывался такой вид наемного труда, как “помочь”. В 1917 году были мобилизованы в армию 332 мужчины. Многие семьи лишились основных работников. Поэтому даже некоторые бедняцкие хозяйства вынуждены были нанимать людей во время полевых компаний.
Произошли изменения в селе и в области просвещения, хотя правительство мало заботилось о том, чтобы подданные умели читать и писать. Большое значение имело открытие школы в Куягане. В 1917 году в ней училось 80 мальчиков и девочек. Грамоте обучала учительница Фекла Ильинична Цитович. (Школе принадлежал земельный участок в 15 десятин.) В 1917 году среди жителей Куягана насчитывалось 323 человека, умеющих читать и писать, 75 умеющих только читать.
Здравоохранение почти полностью отсутствовало. В 1882 г. в Алтайской волости был только один оспопрививатель. Почти за полвека мало что изменились. В 1917 году Куяган и окрестные населенные пункты обслуживал фельдшер Подлипаев. В результате плохого медицинского обслуживания особенно высокой была детская смертность. Только за 1917 год умерло 36 детей до 15-летнего возраста.
Совсем другое отношение было к церкви Церковный участок занимал территорию в 116,6 десятин. Из них 13,7 десятины находились под лесом. Священником Куяганского прихода значился Дмитрий Цебенков. Он был прислан на эту должность Томской епархией в 1912 году.
Из казенных учреждений на территории села находилось почтовое отделение. Его штат состоял из двух единиц: начальника почты, должность которого занимал чиновник Бойгулов, и почтальона.
Управлением жизнью села и его окрестностей ведало волостное правление. Все делопроизводство вели писари – Яков Кречетов и Иван Могильников с сыном, помощником писаря. За свою работу они получали приличное вознаграждение за счет жителей волости. Они не занимались сельским хозяйством.
Февральская революция 1917 года внесла незначительные изменения в жизнь крестьянства, Алтая, в том числе Куягана. Власть на местах перешла к земскому правлению. Здесь значительным влиянием пользовались эсеры, выражающие интересы кулачества. Вначале эсерам удалось убедить основную массу крестьян подождать разрешения земельного вопроса до созыва Учредительного собрания. Кабинетские земли сохранялись, была организована охрана лесов. Но этот успех носил временный характер. Недовольство крестьян нарастало. Правительство сделало вид, что стало на путь реформ. Кабинетские земли с 27 марта 1917 года передавались в руки государства. Этот шаг правительства уменьшил революционные настроения в деревне, так как крестьяне зачастую отожествляли понятия “государство” и “народ”. На деле же порядок землепользования оставался прежним. Свободные земли предоставлялись во временное пользование без права застройки. Арендные договоры сохраняли силу, но арендные платежи теперь шли в пользу государства. Стараясь не потерять авторитета среди населения Куягана и создать видимость преобразования, эсеры занимались культурно-просветительной деятельностью. Они организовали общество, целью которого стала культурная работа. Зная, что жители села мечтают о семилетней школе, в октябре 1917 года земские власти провозгласили открытие такой школы в Куягане. Но материальная база учебного заведения была очень слабой, не хватало кадров. Здесь велась, в основном, пропагандистская работа.
Завьялов В. А. История села Куяган // В предгорьях Алтая. Очерки истории и культуры. – Барнаул – Алтайское, 1998. с.89-97.
В 20е годы XIX столетия продолжали заселение нынешней территории Алтайского района и приписные крестьяне, расширяя тем самым пространство, подведомственное властям горного округа. За военную линию стали приходить не только жители ближайших Бийской и Енисейской волостей, но и более отдаленных мест. В сентябре 1824 года крестьяне Касмалинской волости деревни Востровой Матвей Панов и деревни Усть-Волчиха Евдоким Пятков с товарищами подали прошение о поселении на избранном месте при впадении в реку Песчаную речки Куяган. Поскольку прошение предполагало выселение из Касмалинской волости сразу 58 мужских ревизских, а следовательно, и податных душ, против этого высказались волостной голова и деревенские старшины. Канцелярия горного начальства отказала крестьянам. В мае 1825 года касмалинские крестьяне повторили прошение, а в сентябре того же года унтершихтмейстер Пылков обнаружил у речки Куяган, что они уже начали осваивать избранное место, а в двух с половиной верстах от них начали селиться крестьяне из деревни Ново-Тырышкиной. Обе группы переселенцев поставили сено, обозначили места для строительства изб. В феврале 1826 года алтайский управитель нашел у реки Куяган 800 колен сена, лес для изб, но самих поселенцев не встретил.
Проверкой, учиненной в декабре 1826 года, было установлено, что у речки Куяган уже поселились касмалинские крестьяне Евдоким Пятков и Василий Молодых из деревни Усть-Волчихи, Матвей Панов из деревни Востровой, Иван Неустроев и Петр Тупицын из деревни Селиверстовой. Неподалеку поселились новотырышкински крестьяне: Николай Пономарев, Максим Казанцев, Кузьма Тырышкин и другие. Поскольку новотырышкинские крестьяне принадлежали к Алтайской волости, они первыми 7 февраля 1827 года получили разрешение жить на новом месте. Их засело было приказано именовать деревней Куяган. Через год, в феврале 1828 года, разрешили жить в Куягане и касмалинским крестьянам.
В 8-ю ревизию 1834 года в деревне Куяганской Алтайской волости было учтеж 274 жителя, из них 141 душа мужского и 133 души женского пола. В 1893 году в деревне Куяган Сычевской волости насчитывалось 200 дворов и в них 940 жителей имелось два молитвенных дома (православный и единоверческий), а также винный склад.
В 1911 году село Куяган — центр Куяганской волости — насчитывало 2259 жителей в 418 дворах.
В перепись 1926 года в селе Куяган — центре Куяганского района — было 7081 хозяйств и в них 3469 жителей. В последующие годы, как и вообще в сельской местности, число жителей в этом населенном пункте значительно сократилось. В 1992 году в селе Куяган числился 1221 житель.
Населённые пункты. Куяган // По дважды Алтайской земле. Туристические районы Алтайского края./ Сост. А. Н. Романов, С. В. Харламов. – Барнаул, 2003. – С. 29 – 30.
