Более того, изображенное Е. Гущиным — вообще в природе русского национального характера. Например, в романе Л. Леонова «Вор» есть эпизод об одном мужике, который «близ японской войны велосипед деревянный построил… И как отболело это у него то стал он обыкновенный мужик…» Вот и Василий Атясов, когда стоял над своим разбитым вертолетом, «почувствовал не боль и отчаяние, а облегчение». «И снова ладно и тихо стало в доме Атясовых. Но когда Василии уходил за село, глядел на еще больше потемневшую на фоне желтого поля зубчатую стену леса, похожею на перевернутую вверх зубьями пилу (какая верная деталь, передающая взгляд именно столяра — В. Г.), глядел на небо, то сердце заходилось непонятно отчего.

Вот такая стояла осень…»

Так неожиданно и, я бы сказал, музыкально точно кончает свой рассказ Е. Гущин, расширяя его художественное пространство и оставляя в душе какое-то необъяснимое чувство…

Новый поворот в этой теме — великолепный рассказ «Красные лисы». Неожиданная любовь разбудила душу Ивана, наполнила ее необычным светом, музыкой, открыла глаза на красоту окружающего мира…

Вообще это существенная особенность поэтики прозы Е. Гущина. Строительство вертолета расстраивает спокойное течение жизни героя и открывает в нем ранее неведомое.

Внезапная любовь нарушает привычные круги жизни Ивана… Создание заповедника заставило по-новому строить свои отношения людей с природой, разрушая обыденное сознание.

Строительство дачи в короткий срок сломало размеренное существование Семена Табакаева и т. д. В лучших своих произведениях Е. Гущин уделяет особое внимание не событиям, а их разнонаправленному воздействию на человека. Писатель берет небольшой временной период в жизни своих героев, чаще всего такой, в котором, как в фокусе, высвечивается внутренний мир персонажа, его скрытые душевные силы.

Повесть Е. Гущина «Дом под черемухой» вызвала, пожалуй, самый большой читательский и критический резонанс. Напечатанная в журнале «Наш современник» под названием «По сходной цене» и получившая премию этого журнала, она не оставила равнодушной, так как затронула важные моменты общечеловеческой жизни.

Внешний сюжет ее прост и непритязателен, автор исследует характеры на своеобразном «бытовом пятачке», рассказывает о вполне обычной для наших дней ситуации — покупке дачи.

Все началось с того, что однажды случайно «напросился» Табакаев на дачу к своему рабочему Долгову. Понравилось жене и Семену в Залесихе, и решился он (под давлением жены) на покупку собственной дачи. С этого и пошла цепная реакция событий.

В доме, который они примеривались купить по совету Долговых, жила старуха Петровна. И с этим домом, и с черемухой, которую оставил как память, уходя на фронт, ее сын, у Петровны была связана вся жизнь. Нужно было сделать так, чтобы старуха переехала в город к дочери и продала дом. А для этого, оказалось, нужно достать путевку в садик. Семен предлагает свои услуги — достать такую путевку. И вот Е. Гущин, для поэтики которого характерна точная деталь, фиксирует первые изменения, происходящие в Семене: «У него даже походка изменилась: старался идти тяжеловато, враскачку, с достоинством».

Автор скрупулезно, не спеша, как бы даже «въедливо» обнаруживает малейшие оттенки в поступках, размышлениях и переживаниях Табакаева. И мы вслед за ним замечаем, как Семен «наивничает», когда это ему выгодно, а когда обманывает мастера, «радуется той силе, что привела его сюда и говорила сейчас за него». Видим, как Семен задним числом «жалеет себя за лишние переживания».

И вот уже смолчал Табакаев, когда жена Долгова рассказала гнусную историю о том, как она обманула Петровну, сказав, что к ней в колодец мальчишки подбросили дохлую кошку, и старухе пришлось таскать воду из речки.

Так шаг за шагом писатель показывает взаимосвязь поступков Семена, которые он совершал вроде бы под давлением обстоятельств, и изменений, накапливаемых в его душе, тем самым вовлекая нас в непростой психологический процесс. Ведь, в сущности, в этой повести писателя мало интересуют Долговы. Тут все до страшного просто. «Долговщина» тем и страшна, что отчуждена от одной конкретной личности, что разъедает многих, вырабатывая свою, хотя и примитивную систему взглядов.

Поэтому образы Долгова и его жены статичны. Долговы — это конечный результат процесса. Они не способны обращаться с нравственными вопросами к себе, т. е. лишены нравственности, которая находится всегда в движении. Поэтому писатель и не скрывает своего отношения к Долгову с первой страницы.